Библиотека ДОННАСА представляет литературный календарь: К 115-летию со дня рождения русской писательницы, поэтессы Ольги Федоровны Берггольц

«Дыша одним дыханьем с Ленинградом»

Я никогда героем не была,
Не жаждала ни славы, ни награды.
Дыша одним дыханьем с Ленинградом,
Я не геройствовала, а жила.

 

16 мая исполняется 115 лет со дня рождения Ольги Федоровны  Берггольц, прозаика, драматурга, военного журналиста, великой  дочери  Ленинграда, поэта, чьи произведения стали символом стойкости, долга и мужества. Она стала символом надежды, веры и памяти России о страданиях блокадного Ленинграда. «В истории ленинградской эпопеи она стала символом, воплощением героизма блокадной трагедии. Ее чтили, как чтут блаженных, святых», — говорил о ней писатель Даниил Гранин.

Абонемент художественной литературы  подготовил книжную выставку «Дыша одним дыханьем с Ленинградом»,  посвящённую творчеству и судьбе выдающейся русской писательницы, поэта и драматурга. На выставке представлены материалы о жизни Ольги  Берггольц, ее стихи, поэмы, рассказы, повести и пьесы. Эти произведения заставляют задуматься о событиях тех лет, вспомнить, что такое мужество, самоотверженность и патриотизм. Высокий лиризм ее поэзии, накал ее прозы, глубина и сила вдохновения, ее нравственные идеалы, любовь к жизни и к человеку ставят ее в первые ряды прославленных поэтесс, славных героинь нашего великого времени.

Я сердце свое никогда не щадила…

Писателю и поэтессе Ольге Берггольц пришлось пережить сложные и мрачные времена, потерять много близких людей и родных. В 18 лет вышла замуж за коллегу по ремеслу Бориса Корнилова. Песню на его стихи: «Нас утро встречает прохладой…», задорно пела вся страна. Жизнь с Корниловым не заладилась: он выпивал, был неверен, непостоянен. Брак их продлился всего два года, от него у поэтессы осталась дочь Ирина. В 1931 году Берггольц  выходит замуж за однокурсника Николая Молчанова, у них родилась дочь Майя. В 1934 г. ушла из жизни годовалая Майя, а через два года — Ира.  Ольга так переживала потерю детей, что буквально находилась на грани жизни и смерти, была в страшной депрессии. Далее новый удар: в марте 1937 года Корнилов был арестован по ложному доносу, год спустя его расстреляли. Вскоре пришли и за Берггольц — Ольга была беременна, на шестом месяце. На допросах ее, беременную, избивали ногами, и она потеряла ребенка. 

В 1938 году Ольгу Берггольц вновь арестовали, ее обвинили в троцкизме и участии в террористической группе, которая занималась разработкой теракта, целью которого было убийство Климента Ворошилова и Андрея Жданова. Как выяснилось позже, под пытками её оклеветал хороший друг, поэт Леонид Дьяконов. Вину поэтесса не признавала даже после пыток и побоев. Ольга снова была беременна, а тюремные побои лишили её и последней надежды стать матерью — в апреле 1939 года она опять потеряла ребёнка. Приговор врачей был суров – стать матерью Ольге больше не суждено. В июле 1939 года её дело прекращено за отсутствием состава преступления.  Ольга была полностью реабилитирована.

Позже Берггольц написала в своих дневниках: «Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в нее, гадили, потом сунули ее обратно и говорят: «Живи».

Смерть детей подкосила силы поэтессы. Измученное сердце должно находить забытье хоть в чем-то. И она находила. К сожалению, как это часто бывает с творческими людьми — на дне рюмки. Она пыталась подняться. Над огромной болью своей, над обидой, над издевательствами в тюрьме, над предательством друзей и над растоптанным сапогами романтизмом. Пыталась подняться. И поднималась.

30 января 1942 года Гитлер заявил: «Ленинград мы не штурмуем сейчас сознательно. Ленинград выжрет самого себя», через несколько недель «Ленинград, как спелое яблоко, упадет к нашим ногам…».

Голос блокадного Ленинграда 

Голоса времени, какие они? Главный голос Великой Отечественной – голос Юрия Левитана, а голосом блокадного Ленинграда по праву называют голос поэта Ольги Берггольц. «Личный враг Гитлера» — таким титулом наградили поэтессу фашисты. Вклад Ольги Берггольц в поддержание силы духа ленинградцев был настолько велик, что фашисты заочно приговорили поэтессу к расстрелу сразу после того, как город будет взят.  Почти все 900 блокадных дней город говорил ее голосом. В те дни в Ленинграде радио никто не выключал, оно было единственной связью между людьми. Её выступлений ждали измученные, истерзанные, голодные, но не теряющие надежды ленинградцы. Они знали – Ольга в эфире, значит – город не сдан, оборона не прорвана. Многие исследователи ее творчества считают это чудом- малоизвестный автор детских книжек и стихов заставляла обессилевших людей подниматься и идти вперед, помогала жить за гранью человеческих возможностей.

Именно Ольга Берггольц 18 января 1943 года, обращаясь по радио к жителям города, произнесла: «Ленинградцы! Дорогие соратники, друзья! Блокада прорвана! Мы давно ждали этого дня, мы всегда верили, что он будет…».  В дни блокады были написаны лучшие произведения поэтессы – «Ленинградская поэма» и «Февральский дневник», Позже она написала книгу «Говорит Ленинград», в которую и вошла большая часть её передач.

Ставшие крылатыми слова Ольги Берггольц «Никто не забыт, ничто не забыто» являются для нас незыблемым нравственным законом, мерилом всего нашего общественного бытия. Впервые эта фраза была употреблена в стихотворении Ольги Фёдоровны, написанном в 1959 году для мемориальной стены на Пискарёвском кладбище в Ленинграде, где похоронены жертвы Ленинградской блокады. Бесконечны гранитные плиты с высеченными датами: «1941», «1942». Горит вечный огонь. И звучат  эти  слова  как клятва, как боль. Эти же слова выбиты на тысячах  безымянных памятников и обелисков, рассыпанных по всей России,  вписаны в миллионы книг и впечатаны в нашу ментальную память… 

Нет нужды перелистывать все страницы непростой жизни этой удивительной женщины. Возьмите ее стихотворения, и они откроют вам совершенно другой мир. Мы часто жалуемся на жизнь – нам вечно чего-то не хватает:  денег,  времени,  человеческого отношения. ..Мы просто разучились ценить то, что имеем… и пусть стихи   Ольги  Берггольц для кого-то покажутся слишком горьким лекарством, но   они    нужны.  Жить, любить,  творить, верить, надеяться и помнить – об этом  и сегодня  говорит  с  нами  Ольга Берггольц.

Надежда Я все еще верю, что к жизни вернусь, — однажды на раннем рассвете проснусь. На раннем, на легком, в прозрачной росе, где каплями ветки унизаны все, и в чаше росянки стоит озерко, и в нем отражается бег облаков, и я, наклоняясь лицом молодым, смотрю как на чудо на каплю воды, и слезы восторга бегут, и легко, и виден весь мир далеко-далеко… Я все еще верю, что раннее утро, знобя и сверкая, вернется опять ко мне — обнищавшей, безрадостно-мудрой, не смеющей радоваться и рыдать…  1949 г.

Ответ Нет, судьба меня не обижала, Щедро выдавала, что могла: И в тюрьму ежовскую сажала, И в психиатричку привела. Провела меня через блокаду, По смертям любимейших вела, И мою последнюю отраду — Радость материнства отняла. Одарила всенародной славой, — Вот чего, пожалуй, не отнять. Ревности горючею отравой, Сердцем, не умеющим солгать. В скудости судьбу я упрекнуть не смею, Только у людей бы на виду Мне б стихами рассчитаться с нею, Но и тут схитрила: не дадут.    1960 г.

 

А я вам говорю, что нет

напрасно прожитых мной лет,

ненужно пройденных путей,

впустую слышанных вестей.

Нет невоспринятых миров,

нет мнимо розданных даров,

любви напрасной тоже нет,

любви обманутой, больной,

ее нетленно чистый свет

всегда во мне, всегда со мной.

И никогда не поздно снова

начать всю жизнь, начать весь путь,

и так, чтоб в прошлом бы — ни слова,

ни стона бы не зачеркнуть.  

1962 г.

 

Материал  подготовила
библиотекарь 1 категории
И.В.  Туковская